Союзы афганцев
Оренбуржье в этой войне потеряло 186 молодых парней, четверо пропало без вести, сейчас в области проживает 135 семей погибших. Для тех, кто остался жив, война не прошла бесследно.
Еще гремели взрывы в афганских горах, а вернувшиеся на Родину стали создавать свои первые объединения.
— Общественная организация всегда нужна была, чтобы решать проблемы афганцев. В первую очередь нам важно было общаться друг с другом, к тому же тогда уже были семьи погибших. Каких-либо удостоверений не было, просто собирались и обсуждали проблемы, кто возвращался с войны приходил сразу к нам. Объединить их в одну организацию было еще и необходимостью. Ведь это были молодые, сильные, опытные парни, вместе представлявшие большую силу, поэтому ее надо было организовать. Датой становления первой организации афганцев были 1984–1985 годы, — рассказывает Олег Синенок, председатель Оренбургской областной организации общероссийской общественной организации «Российский союз ветеранов Афганистана».
После распада Советского Союза произошло реформирование организации афганцев. Война в Чечне пополнила ряды ветеранов локальных войн, а вместе с ней появились и новые их объединения.
— В свое время в Оренбурге было тринадцать афганских организаций, восемь из них подписали соглашение об объединении в Российский Союз ветеранов Афганистана, туда же входили и мы, а затем произошло отделение инвалидов войны, в декабре 1991 года образовалась Общероссийская организация инвалидов войны в Афганистане «Братство». В прошлом году нам исполнилось двадцать лет, — говорит Алексей Силаков, и. о. руководителя Оренбургского отделения Общероссийской организации инвалидов войны в Афганистане «Братство».
И сейчас ветераны Афгана, Чечни и других локальных войн объединены в разные организации. Большой разницы между ними нет, да и занимаются в основном одной и той же работой, суть которой сводится к оказанию поддержки ветеранов.
— Мы являемся отделением Всероссийской организации, которая образовалась в 1991 году, Оренбургское отделение было открыто в 1994 году. Основной функцией является оказание содействия ветеранам боевых действий, инвалидам, семьям погибших, проведение различных мероприятий, — продолжает Олег Синенок.
Основная деятельность «Братства» направлена на оказание помощи инвалидам афганской войны. Но и другим участникам локальных конфликтов в помощи не отказывают. Последние два года общества переживают тяжелые времена, связанные с расколом.
— В настоящий момент, после перерегистрации в организации состоит сто пятьдесят два человека, все они прошли регистрацию в Москве и внесены в единый реестр инвалидов войны. В прошлом году мы обслужили более шестисот человек, как участников, так и членов семей погибших.
Раньше нам шла дотация из областного бюджета и немного помогал город Оренбург, последние два года мы никакой помощи не получаем, — рассказывает Алексей Силаков.
Причиной этого, по словам исполняющего обязанности, является нарушение прежним руководством организации «Братство» финансово-экономической дисциплины, что привело к наложению штрафных санкций, которые связаны с арестом финансовых потоков организации и арестом имущества.
— Организация сейчас находится в тяжелом финансовом положении, с крупными долгами. Заработанных средств нам не хватает, чтобы в короткий срок погасить их. Заниматься хозяйственной деятельностью мы также не можем, хотя ранее можно было, — добавляет Алексей Григорьевич.
Другая часть «Братства», отказавшаяся проходить перерегистрацию в Москве, создала самостоятельную организацию. Кроме этого в Оренбурге работает еще несколько объединений участников локальных войн.
— Пусть будет несколько организаций в городе, ведь это не запрещено законом. Хотя правильнее было бы создать координационный центр при правительстве Оренбургской области над ветеранскими объединениями. Мы несколько раз обращались в Правительство РФ с вопросом о создании комитета по делам ветеранов боевых действий, ведь только у нас в области их порядка 24 тысяч человек, — высказал свою позицию Олег Синенок.
Их связала война
Валерий Барсуков и Андрей Брюнин в прошлом профессиональные военные. Воевали в одной провинции, но встретились в Оренбурге.
Старший бортовой механик вертолета МИ-6а специального назначения Валерий Барсуков в 1984 году был откомандирован в Могученерченскую эскадрилью. В ее составе облетал весь Афганистан. Участвовал во всех военных операциях, которые проводились в эти годы. Основным местом дислокации была провинция Бамиан.
— Первого сентября 1984 года при заходе на посадку, в составе вертолетной группы мы были ведущими. Наш вертолет подбили, машина загорелась, начала кувыркаться, но смогли посадить ее на площадку, спасли пять тонн бензина, который везли для десантников, затушили вертолет. Потом его же сами восстановили и перегнали к месту прописки в Кандагар. И только после этого я попал в госпиталь с сильной контузией, ушибами головы и грудной клетки. Сразу в госпиталь не отправили, так как в порыве стресса не чувствовал полученных травм и выполнял работу. Зато потом три дня провалялся в коме.
Во втором вертолете в это время летел молодой лейтенант, выпускник Рязанского воздушно-десантного командного училища Андрей Брюнин.
— При подлете к Бамиану на высоте трех километров над уровнем моря, видел, как снаряд попал в правый движок первого вертолета, который задымился и резко пошел вверх. У меня глаза были на лбу, такого я никогда не видел, но летчик, молодец, смог посадить его на бок. А вот встретились мы с ним только на пятнадцатую годовщину войны. Я подошел к нему и говорю: «Что-то лицо мне твое знакомо!». Начали разбираться, и оказывается, мы в один день летели с ним в одной группе вертолетов и попали под тот обстрел.
У Андрея Брюнина это была не последняя тяжелая ситуация.
— Контузию получил еще в Афгане, тогда было не принято сразу бежать в санчасть. Стакан водки и снова в работу. Наш взвод должен был окружить мечеть и взять боевиков, которые там находились. Но получили не те разведданные, и второму взводу пришлось отходить, а мы их прикрывали больше двух часов, вот тогда меня и зацепило, за это получил медаль «За отвагу».
Каждый солдат тяготы войны переносит по-своему. Для Валерия Афанасьевича разлука с домом и близкими людьми была настоящим испытанием.
— Для меня главным на войне было не потерять ни одного солдата, для этого старался профессионально готовить ребят. Сейчас они до сих пор каждый вспоминают с благодарностью время службы, — говорит Андрей Брюнин.
После Афганистана они продолжили службу в армии. Андрею Брюнину пришлось участвовать в межнациональных конфликтах на территории Узбекистана, а Валерий Барсуков после двадцати лет военной карьеры стал железнодорожником.
Срочники
Олег Синенок и Алексей Силаков были как раз теми восемнадцатилетними парнями, которым в столь юном возрасте пришлось узнать, что такое война.
— Служил в мотоманевренной группе пограничных войск в Мазари-Шерифе, попал туда срочником. Кто говорит, что там было не страшно, он врет изначально.
Мы пересекли реку Амударью и встали на ночную стоянку. Начался обстрел. Вот тут была жуть. Во-первых, мы все без оружия были, только у офицеров и у водителя БМП. Ужас был и на первой операции. Тоже начался обстрел, ранили механика-водителя. Я в панике, не знал, как быть, хорошо, что рядом был санитар. А уже потом как на автомате воевал, вот только к смерти привыкнуть на войне нельзя, — рассказывает Алексей Силаков.
Его земляк был родом из города Гая, после окончания рабфака был тоже призван срочником. Во время проводов родителям так и не сказал, что его отправляют в горячую точку.
— Когда был первый обстрел, эйфория от того, что мы на войне, быстро прошла. Ведь в реальности все по-другому ощущается, те же выстрелы и взрывы. Такого уже не было: «о, Афганистан! бьешь себя в грудь от гордости», а наоборот гораздо серьезнее и внимательнее стали относиться ко всему. И страх был, конечно, во время обстрела. Хотя страх тоже бывает разный. Было опасение за то, что не вернешься домой, потому что мы ведь реально видели, как погибали наши товарищи в метре от нас.
Многих из тех, кто вернулся домой живыми, не обошли стороной трудности, связанные с устройством в жизни, а некоторые столкнулись с понятием «афганский синдром».
— Он возникает у человека не столько от войны, сколько от неустроенности жизни. Если бы он выполнил долг и знал, что его жизнь будет устроенной. А он приходит домой. Да, есть льготы, есть внимание, но когда начинает сталкиваться с проблемами, как бытовыми, так и социальными, вот это и приводит к переживаниям, — говорит Олег Анатольевич.
Военврач
Юрий Кувайсов, майор медицинской службы в отставке, начинал службу в 1984 году военным врачом. Война в Афганистане его минула, а вот бойня в Чечне оставила след в его жизни. Прошел обе Чеченские кампании, побывал там в одиннадцати командировках, последняя была в Аргуне в должности начальника медицинской части. Воспоминания о войне, особенно о первой кампании, даются ему с трудом. Ведь приходилось не только лечить раненых, но и тащить их с поля боя.
— Помню случай, когда бойца зажало в тиски брони, пытаемся ему помочь, ставим капельницу, а повесить ее некуда. Были и курьезы, когда по ошибке вытащили с минного поля пакистанца. Прибежал председатель сельсовета с криком: «На вашем минном поле подорвался мальчик!», ну мы и полезли спасать мальчика, но этот подорвавшийся оказался лет тридцати пяти и весь обвешанный оружием. Хорошо, был хоть без сознания, а то бы он нас положил пока мы шли. Оказали помощь и передали его солдатам.
Сейчас Юрий Александрович работает в реабилитационном центре, где продолжает лечить незаживающие раны ветеранов.
